На этой неделе в российский прокат вышла новая версия «Золушки», в которой Лили Джеймс сыграла несчастную падчерицу, Кейт Бланшетт — злую мачеху, а Хелена Бонем Картер — фею-крестную.
Режиссер картины Кеннет Брана рассказал «Газете.Ru» о плюсах классических сказок, проникновении в характер мачехи и сексуальности Золушки.
В прокат вышла «Золушка» — экранизация классической сказки Шарля Перро, осуществленная режиссером Кеннетом Браной — постановщиком шекспировских пьес («Гамлет», «Много шума из ничего») и прошлогоднего политического триллера «Джек Райан», в котором он сыграл злодея русского происхождения. В отличие от ранее представленных студией Disney «Малефисенты» и «Холодного сердца» «Золушка» не стала переосмыслением канонической сказки Шарля Перро, а представила ее аккуратную, пусть и немного расширенную экранизацию. «Газета.Ru» встретилась с режиссером, чтобы выяснить, почему он не захотел влиться в тренд ревизионистского фэнтези, основанного на классических сказочных сюжетах.
— В одном из ваших интервью довелось прочитать, что вы беретесь только за проекты, которые полностью вас захватывают. Что вас захватило в «Золушке»? Она вышла довольно консервативной.
— Для начала, меня очень удивило, что студия предложила именно мне делать это кино. Я сел и сначала стал перечитывать сначала сказку, а потом то, как ее переписал Крис Уайтс, — дальше мы уже работали над сценарием вместе. И совсем недурно провели время за этой работой! Крис умеет писать умно, интеллигентно и очень остроумно; в его фильмах есть фирменная черта — наверное, ее можно назвать легкостью прикосновения. И по отношению к Золушке она в полной мере проявилась. Мне очень понравилось, что он не побоялся быть эмоциональным. И что в результате мы сделали фильм в стиле, который можно назвать классическим.
Комментариев нет:
Отправить комментарий